ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Ноя. 19, 2025

Показатели ущерба от экономических преступлений растут в том числе из-за более эффективной деятельности правоохранителей и налоговых органов, которые активно выявляют практики злоумышленников, отметила Алёна Гришкова. Причём важно понимать, что не все правонарушения вошли в статистику, ведь ущерб попадает в неё только после возбуждения уголовного дела.

Современные технологии ускоряют и упрощают финансовые операции, но одновременно способствуют росту экономических преступлений, отметил аналитик Freedom Finance Global Владимир Чернов. Особенно это проявляется в сфере отмывания доходов: развитие платёжных технологий и сокращение доли наличных средств в экономике создают новые возможности для преступной активности. С ним согласен и эксперт Института экономики роста им. П.А. Столыпина Дмитрий Григориади. По его словам, злоумышленники всё активнее используют преимущества цифровизации и развития технологий для организации теневых схем.

Вывод средств из легальной экономики сильно бьёт по макроэкономике и финансовой системе. Так, по данным ЦБ за первое полугодие 2025-го, через банки за рубеж было выведено около 8,5 млрд рублей, ещё 23,6 млрд обналичено в рамках сомнительных схем. Рос-финмониторинг также подчёркивает высокие риски в отдельных отраслях и регионах.

Власти противодействуют отмыванию доходов прежде всего через усиленный финансовый контроль, отметил Владимир Чернов. Банки и другие финансовые организации обязаны проводить жёсткий мониторинг всех операций клиентов и в обязательном порядке сообщать о подозрительных трансакциях в уполномоченные органы. При выявлении сомнительных операций госструктуры могут временно замораживать или арестовывать средства до установления их происхождения.

"Известия" направили запрос в Банк России, по каким направлениям регулятор ведёт борьбу с экономическими преступлениями.

Проблема усиливается и из-за роста мошенничества. Похищенные деньги часто быстро выводятся из легальной банковской системы в теневой оборот - через обналичивание, подставные счета, криптокошельки или цепочки фиктивных трансакций, уточнил управляющий директор инвесткомпании "Риком-Траст" Дмитрий Целищев. Это создаёт для банков дополнительные риски: им приходится выявлять не только классические схемы отмывания доходов, но и быстро меняющиеся мошеннические методы вывода средств.

В результате общая нагрузка на банковские системы финансового мониторинга резко возрастает. Финансовые организации вынуждены анализировать значительно больше трансакций, усиливать системы оценки рисков, внедрять более сложные алгоритмы для отслеживания подозрительных операций. Всё это делает борьбу с отмыванием доходов и мошенничеством более ресурсозатратной и технологически сложной. При этом глава ЦБ Набиуллина заявляла, что власти "перегнули палку" в борьбе с мошенничеством. По её словам, выросло количество жалоб на необоснованную блокировку счетов.

Доверие граждан подрывают также преступления на финансовом рынке, способные создавать серьёзные дисбалансы в системе, отметил Дмитрий Целищев. Инсайдеры - инвесторы с доступом к конфиденциальной информации - получают сверхприбыль за счёт менее информированных участников, при этом даже одно такое нарушение может привести к многомиллионным потерям для остальных игроков и подорвать доверие к финансовой системе. Манипулирование рынком, включая искусственное накручивание цен, способно вызвать серьёзные колебания стоимости активов и дестабилизировать целые сегменты рынка.

В ближайшие годы динамика экономических преступлений будет зависеть от баланса между развитием защитных механизмов и усложнением преступных схем, считает Владимир Чернов. При устойчивом развитии антифрода, обмена данными между банками и государством, а также внедрении цифровых финансовых инструментов ущерб можно стабилизировать. В то же время разрастание серой зоны в экономике возможно, поскольку методы работы злоумышленников также будут развиваться.

В любом случае экономические преступления останутся значимой проблемой, полагает эксперт. Масштаб ущерба будет зависеть от того, насколько быстро системы защиты и подходы правоохранительных органов смогут адаптироваться к новым вызовам.