«Я учусь читать знаки судьбы»
Рейтинг:
Голосуй за статью.
0
Автор: Виктор Матизен. Psychologies
Она отказывается говорить о личном, но ее роман происходил у всех на глазах в «Левиафане» и на красных дорожках фестивалей. Лучшие режиссеры зовут ее играть, а она оставляет в жизни место для любви, секса и кулинарии. В экранном образе она улыбается редко, зато на нашей фотосессии веселилась и сияла. Встреча с Еленой Лядовой, которая хочет вырасти – в духовном смысле.
Для интервью важно правильное место. Удобнее всего нечто обособленное – квартира, комната в отеле, рабочий кабинет или гримерка. Лена, предложив кафе на Патриарших, легко соглашается на более удаленный Дом кино, где царит тишина мертвого сезона. Мы садимся за столик в неработающем буфете, и я впервые после давнего знакомства на Оке и мимолетных пересечений на фестивалях получаю возможность ее рассмотреть. Замечаю, что из заводной девчонки моя собеседница превратилась в открытую молодую женщину, в жизни которой многое уже сложилось. Но говорит и выглядит она не как актриса на гребне успеха, собравшая урожай престижных наград, к которым в этом году добавился «Серебряный Георгий» ММКФ за главную роль в «Орлеане» (см. ниже). Девочка из подмосковного Одинцова, блиставшая в Канне, студентка, безошибочно выбранная режиссером Алексеем Учителем на одну из главных ролей в «Космосе как предчувствии», молодая женщина, демонстрирующая такую внутреннюю энергию, что в «Левиафане» даже бушующее море, даже наэлектризованный партнер Алексей Серебряков не могут отвлечь от нее зрительский взгляд… Я нажимаю кнопку диктофона. Ленина речь – эмоцио-нальная, стремительная, когда мысль опережает слово, а улыбка возникает до шутки, с трудом поддается записи. Вернувшись домой, я к полному своему ужасу нахожу подтверждение этого наблюдения: мой диктофон не сохранил ни единого слова и делает вид, будто никакой беседы и не было. В панике звоню Лене и получаю согласие на новое свидание через несколько дней. Второй разговор идет не так, как первый, но с записью все в порядке. Проглядев расшифровку текста, я понимаю, что отказ диктофона был знаком провидения: оно пожелало, чтобы мы уделили ему больше внимания. Но мой первый вопрос – о том, как все-таки ей удается быть человеком в роли, а не ролевой функцией в чужом замысле.
Psychologies: Лена, мне кажется, что вас как человека в ваших ролях больше, чем это принято у актеров, просто выполняющих задачи режиссера. Вот в «Елене» ваша героиня спрашивает у героини Маркиной: «Как хату дербанить будем?» Сознайтесь, вы эту фразу и придумали?
Елена Лядова: Да, это была импровизация на пустом месте. Пустом в том смысле, что в тексте ничего такого не было. Нутро подсказало, что нужно выразить отношение моей героини к тому, что произошло. «Дербанить» – точка, которая означает: «Мне с вами все понятно». Все засмеялись, и реплика вошла в фильм.
А понятно ли вам, что произошло с вашей героиней в «Левиафане» – убили ее по заказу мэра, чтобы обвинить героя, или она покончила с собой? Когда я спросил об этом режиссера Звягинцева, он сказал, что намеренно не поставил точку над i.
Е. Л.: Правильная позиция! Но мне кажется, если пересмотреть картину, станет ясно, что это самоубийство. Но это даже не обсуждалось. Андрей меня попросил выйти на обрыв и смотреть на океан. А я должна была наполнить этот кадр тем, чем считаю нужным – разочарованием в жизни, проклятием или прощением.
Какова же, по-вашему, причина самоубийства?
Е. Л.: Несовместимость с этим миром. С несправедливостью, с жестокостью, с нелюбовью, со всем низменным в человеческой природе. По-моему, она человек кристальной чистоты.
Которую не замутняет нарушение верности мужу, попавшему в тяжелое положение? И потом, неужели она не догадывалась, кого обвинят в ее смерти?
Е. Л.:
Не вижу в этом нарушении ничего порочного. Это не измена, не предательство, а последняя попытка души найти пристанище. Что в ее гибели обвинят мужа, ей даже в голову прийти не могло – в силу той же чистоты.
А кого обвинить в том, что вам в голову пришла мысль стать актрисой?
Е. Л.: Сначала я мечтала «пойти в телевизор»: мне очень нравились предсказательницы погоды. Хотелось так же водить облака, править циклонами, насылать дожди и грозы. И сурдопереводчики нравились – казалось, они передают секретным шифром какие-то тайные знания. Так и представляла себя с каменным лицом, передающую избранным то, что всем знать не положено. А потом высшие силы натолкнули моего сводного брата посоветовать мне школу-студию МХАТ. Туда я не прошла – слетела с третьего тура. Ходила и во ВГИК, и в ГИТИС, и в «Щуку», и в конце концов меня приняли в «Щепку», и то на платное обучение. Лишь ко второму курсу перевели на бюджетное.
«Мы пытаемся реагировать друг на друга, соприкасаться, обмениваться, что-то получать»
Отказы вы воспринимали как несправедливость?
Е. Л.: Нет, я думала: «Я не такая способная, как другие, я ничего не понимаю в искусстве, не знаю литературы, не знаю столько стихов. Я вообще ничего не знаю и не попаду в этот мир никогда. Потому что они все умнее и все знают какую-то тайну. А я нет».
Но потом эти мысли исчезли?
Е. Л.: Да, где-то на четвертом курсе, когда меня стали похваливать и по оценкам я вышла в первые ученицы. Раньше я просто боялась, что меня будут ругать, как в школе, где у меня было постоянное ощущение несоответствия. Я думала: никогда не пойму ни химию, ни физику, ни алгебру, ни геометрию, а весь класс понимает. Еле досидела до выпускных.
После Щепки вы пошли в московский ТЮЗ. А куда еще вас приглашали?
Е. Л.:
У меня было просто фантастическое предложение в Питер, в сам БДТ – с предоставлением квартиры (представьте!), талонов на питание, повышенного актерского разряда и прочих благ. Я просто чувствовала себя маленькой такой Алисой Фрейндлих. Но выбрала ТЮЗ: потому что мама жила в Москве, мне не хотелось от нее уезжать. Да и Москва мне ближе Питера. Потом, это же ТЮЗ – с Генриэттой Яновской и Камой Гинкасом.
Вы верите в предопределение?
Е. Л.: Конечно, но я бы назвала это словом «судьба». Да, я считаю, что она предначертана, но может быть изменена в зависимости от того, как человек себя поведет.
Изменена кем?
Е. Л.: Космическими инстанциями.
То есть вы верите, что внеземные силы следят за тем, что мы тут делаем?
Е. Л.: Да, я уверена, что к каждому из нас приставлен персональный секретный сотрудник, который в «вышестоящие органы» докладывает. Когда-то я думала, что я сама хозяйка и строитель своей жизни. Но нет, и людей, и ситуации подкидывает судьба. И правильный путь через все развилки только один – тот, который указывают нам знаки нашей судьбы. Просто мы можем не обратить на них внимания или проигнорировать.
«Мне очень нравились предсказательницы погоды. Хотелось так же водить облака, править циклонами, насылать дожди и грозы»
Но есть ли у нас тогда свобода выбора действий? Или мы только реагируем на обстоятельства?
Е. Л.: Нас в институте учили отталкиваться от партнера, от того, какой он сейчас, как он выглядит, и по-живому реагировать. Если бубнить роль с заученной интонацией, то не будет ни живого театра, ни живого кино, ничего не произойдет. Я не могу ни один спектакль играть одинаково, потому что мой партнер всегда разный. В рамках заданной программы мы пытаемся реагировать друг на друга, как-то соприкасаться, обмениваться, что-то получать. Вот вам модель мира.
Но бывают разные партнеры. Как, например, вы реагировали на замечательного Алексея Серебрякова в «Левиафане»? Характер у него непростой.
Е. Л.: Может быть, но партнер он прекрасный. Только вот его мобильный... По-моему, он единственный в мире актер, который на площадке не выключает телефон. Потому что: вдруг позвонит жена Маша из Канады! Мы по сценарию должны целоваться, как вдруг раздается мотив из «Своего среди чужих, чужого среди своих», он достает телефон и начинает говорить. Сначала мне это мешало. Но потом я подумала: а ведь как хорошо, что важнее жены для него ничего нет!
За роли в «Елене» и «Левиафане» вы получили полный набор премий – крылатых богинь, золоченых орлов, белых слонов, а теперь еще и серебряного Георгия за «Орлеан». Как вы ощущаете свою популярность? Чувствуете, что вас стали больше ценить?
Е. Л.:
Не могу сказать, что я такая уж популярная. Не чета телепредсказательницам погоды. Во всяком случае, на улице меня мало кто узнает и мало кто говорит: «Ой, а я вас где-то видел!» Да и фотографироваться со мной не бросаются. Гонорары да, выросли, но до заокеанских размеров ой как далеко. Пока далеко (улыбается).
Торг уместен?
Е. Л.: В определенных границах. У каждого актера есть своя базовая стоимость, и в разы ее не переплюнешь. Но я всегда говорю, что стою больше, чем мне предложили.
Как идет торговля?
Е. Л.:
Как на базаре. Я нахваливаю свой товар, хвастаю, что за съемочный день наиграю им столько, что мало не покажется, а покупатели стараются сбить цену. Но если предлагают интересную работу, могу себе позволить выполнить ее и за небольшую сумму. Но все же не за тарелку супа. Разве что у студента в короткометражке. Или в «Ералаше» – приятно же окунуться в то, что любила в детстве.
А с режиссерами вы решаетесь спорить?
Е. Л.: Бывает, да. Я, когда прочла сценарий «Орлеана», сразу Прошкину перезвонила, говорю: «Согласна! Хочешь, я даже передние зубы спилю для этой роли?» А он: нет, не надо. Но я хочу тебя постричь, чтобы вышла пацанка. А вот это нет, говорю, табу, я волосы не стригу. Давай, раз уж героиня парикмахерша, в каждой сцене у нее будет новый парик и новый образ – с одеждой, с гримом, и ресницы будем клеить разные. И походка – на высоченных каблуках, но глупо-неуверенно, рывками, я в Чите на фестивале ему эту походку показала, за год до съемок, а он запомнил. Вот такую (встает и показывает). Он очень хотел, чтобы я была другая, не похожая на себя в других картинах. И я за это ему благодарна. Я вообще всем режиссерам благодарна. Даже если что-то мне не нравилось – все на пользу.
Образы-то могут меняться, а люди? Вы считаете, могут?
Е. Л.: Иногда. Но, к сожалению, не только к лучшему. Это определяется задачей, которую человек перед собой ставит.
Какая задача стоит перед вами?
Е. Л.: Хочется стать больше. В духовном смысле.
Во сколько раз больше?
Е. Л.: Насколько предопределено природой.
Тройной хет-трик
Елена Лядова родилась 25 декабря 1980 года в Моршанске Тамбовской области, школу закончила в подмосковном Одинцове. В 1998 году поступила в Высшее театральное училище имени М.С. Щепкина; с 2002 года работает во МТЮЗе. Первые роли – Стелла в спектакле «Трамвай «Желание» Генриэтты Яновской и Римма в фильме Алексея Учителя «Космос как предчувствие». В 2006 году получила первую награду: за лучшую женскую роль в фильме Екатерины Шагаловой «Собака Павлова». А через пять лет случился хет-трик: «Белый слон», «Золотой орел», «Ника» за роль Катерины в «Елене» Андрея Звягинцева. Эти же три награды – за роль Нади в фильме Александра Велединского «Географ глобус пропил» (2013) и роль Лилии в «Левиафане» Андрея Звягинцева (2014). В 2015 году вышла замуж за актера Владимира Вдовиченкова и получила приз ММКФ «Серебряный Георгий» за роль Лидки в фильме Андрея Прошкина «Орлеан». 21 сентября на канале ТНТ начнется показ киносериала «Измены» (режиссер Вадим Перельман), где героине Елены Лядовой предстоит выяснять отношения с мужем и тремя любовниками.
Коментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи.
119.00
