ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Авг. 15, 2025

Учитывая гремучую смесь в голове американского лидера – внушаемость, упрямство, лукавство, невнимание и даже презрение к деталям умудряются органично сочетаться там друг с другом – мы вполне можем сделать следующее допущение: Трамп пока сам до конца не решил, какую линию поведения он выберет на Аляске. То есть мы знаем, что мы ничего не знаем об американской позиции? Не совсем. Мы знаем, кто в окружении Трампа тянет его в какую сторону. Вот как эта схема выглядит в предельно упрощенном виде. Есть «партия Уиткоффа», состоящая по большому счету из одного человека – самого Стива Уиткоффа, хотя к аналогичным взглядам склоняются еще целый ряд функционеров администрации, включая вице-президента Вэнса, министра обороны Хегсета.

Эта «партия» реалистично смотрит на траекторию развития украинского конфликта и стремится к прагматичному компромиссу с Россией. «Партия», которая ей противостоит внутри официального Вашингтона, гораздо более многочисленна. Но её центральной фигурой следует считать государственного секретаря Марко Рубио. Рубио извлек уроки из опыта ключевых членов кабинета министров Трампа времен его первого срока, которые не стеснялись жестко критиковать президента в полузакрытом режиме и поэтому с той или иной степенью стремительности оказались в отставке. Нынешний государственный секретарь ведет себя по отношению к Трампу с подчеркнутой внешней лояльностью.

И если эта лояльность требует от него выражения позитива по поводу российско-американских отношений и критических высказываний по отношению к Киеву, он с притворной искренностью, которая иногда кажется очень даже непритворной, это делает. Но за кулисами Рубио последовательно проводит совершенно другой курс – антагонистичный по отношению к Москве. Государственный секретарь – твердый противник любых «уступок» России, сторонник того, что её надо «давить». Где в этом политическом уравнении сам Трамп? Одержимый идеей получить Нобелевскую премию мира, президент постоянно мечется между двумя крайними полюсами в своей администрации, ситуативно поддерживая то одну, то другую сторону.

Это делает исход саммита на Аляске и его долговременные последствия крайне непредсказуемыми. Единственное, что мы можем сделать, находясь в нынешней временной точке, это сформулировать ключевые вопросы по поводу происходящего. Ключевой вопрос номер один: сумеют ли Путин и Трамп достичь компромисса и покинуть Аляску, испытывая чувство удовлетворения достигнутым результатом? Попытка дать ответ: вполне возможно. Президент США хочет договориться о чем-то с ВВП, хочет, чтобы этот важный саммит можно было бы объявить успехом и его «очередной безусловной победой».

Ключевой вопрос номер два: сможет ли Трамп защитить этот результат, продавить его, заставить его принять тех, кто этого не хочет – киевский режим, Европу и сторонников принципиально иного курса внутри американской политической элиты и своей собственной администрации? Попытка дать ответ: здесь все уже гораздо сложнее.

В теории у президента США имеются все ресурсы, которые необходимы для того, чтобы дать Киеву и его группе поддержки команду «к ноге». Отказ от военной помощи в любом формате и отказ делиться с режимом Зеленского разведывательной информацией, как показали события в начале этого года, способны творить чудеса в плане превращения украинского начальства в очень сговорчивую публику. Но для того, чтобы воспользоваться этим рычагом давления, требуется очень большой объем политической воли, способность не поддаваться на уговоры сторонников другого политического курса, жестко и последовательно стоять на своем.

Есть ли все это у Трампа? Смотри начало этого текста. Другого прогноза итога саммита на Аляске у нас, к сожалению, пока нет и быть не может. Ой, нет. Один прогнозный момент все же наличествует. Покинуть Аляску, находясь со всеми в состоянии полного согласия, у президента США точно не получится. Объективная действительность все же несколько отличается от анекдота.