70 лет назад в СССР произошёл один из самых пикантных секс-скандалов, стоивший карьеры многим видным деятелям государства и науки. Впрочем, из-за высокого статуса фигурантов граждане о случившемся не узнали. В связи с юбилеем фривольного ЧП «Наша Версия» вспомнила сексуальные скандалы, происходившие в Советском Союзе.
Будь знаменитая фраза времён перестройки «у нас в Союзе секса нет» произнесена в годы становления СССР, современники как минимум подняли бы её на смех. Ведь вряд ли в ту пору где-то ещё в мире существовало государство, где тема секса была настолько открытой. Нарком государственного призрения Александра Коллонтай принимала участие в конференции Всемирной лиги сексуальных реформ, а её основатель Магнус Хиршфельд после визита в Москву провозгласил СССР «страной образцовой секс-терпимости». Неудивительно – ещё в 1922 году был принят Уголовный кодекс РСФСР, в котором показательно отсутствовало наказание за мужеложство*. Таким образом, Страна Советов стала первым в мире государством, официально легализовавшим гомосексуализм*.
Не сказать, что новые власти были одержимы сексом как таковым. Организатор советского здравоохранения Григорий Баткис в свой брошюре «Сексуальная революция в России» объяснял: её настоящей целью является не желание ублажить плоть, а борьба против «системы угнетения», которую олицетворял «старый русский брачный и семейный порядок», а также против её законов, утверждавших «безграничный деспотизм, произвол, насилие и порабощение женщин и детей».
Так, борьба с церковью привела к тому, что единственной признаваемой формой заключения брачных отношений стала гражданская регистрация. Одновременно женщины получили право самостоятельно выбирать себе профессию и место жительства. Всё это выглядело прогрессивно, однако проблема заключалась в том, что опьянённые обретённой свободой граждане зачастую не знали меры, отчего «борьба за освобождение женщин» начала принимать самые дикие формы.
Одной из них стало массовое распространение нудизма. Любители разгуливать нагишом именовали себя «детьми солнца и воздуха», а само движение получило название «Долой стыд». «Известны неоднократно устраиваемые его членами шествия по городским улицам в голом виде; при этом одни «манифестанты» могли вовсе не иметь одежды, другие же оставляли при себе обувь и головные уборы или надетую через плечо ленту с надписью «Долой стыд!». Такие шествия случались в Москве, Харькове, а в сентябре 1924 года активисты общества заявили о себе в Ростове-на-Дону», – отмечает доктор исторических наук Сусанна Багдасарян.
Особенное распространение явление получило в столице. «Несколько дней тому назад в различных местах Москвы стали замечаться люди обоего пола, появляющиеся без какого-либо признака одежды. Некоторые пытались входить в трамвай, но под влиянием общих протестов и возмущения вынуждены были оставлять вагоны», – сообщала «Вечерняя Москва» 11 сентября 1924 года в заметке «Надо пресечь глупые выходки». А Илья Ильф и Евгений Петров опубликовали в журнале «Красный перец» фельетон, в котором высмеивали нудистов. Некто Никудыкин, протестуя против «жалких людишек в штанах», решил проехать в трамвае голышом, однако не смог заплатить за проезд, поскольку у него не имелось карманов, и был с позором выкинут кондуктором на улицу.
В итоге дошло до того, что разбираться с проблемой нудистов пришлось на уровне правительства. Нарком здравоохранения Николай Семашко выступил в печати, пояснив, что пролетарская культура не заключается в отказе от капиталистической культуры и «жестоко ошибаются, когда думают, что, если ходить голым, это будет самая настоящая «революционность». Увы, если бы проблема ограничивалась только нудистами. Свободное отношение к половым вопросам привело к тому, что секс утратил своё интимное значение. Да и как могло быть иначе, если та же Коллонтай прямо писала: мол, «половой акт должен быть признан актом не постыдным или греховным, а естественным и законным, как и всякое другое проявление здорового организма, как утоление голода или жажды». В источниках приводится выдержка из сценария спектакля, поставленного в одном из рабочих клубов. «На сцену выходят двое с плакатами «Каждый комсомолец может и должен удовлетворять свои половые стремления» и «Каждая комсомолка обязана идти ему навстречу, иначе она мещанка». Девушка на сцене идёт и садится на скамейку, на которой сидит комсомолец. После молчания комсомолка обращается к комсомольцу, кончая разговор словом «Идём». Двое с плакатами сходятся посередине сцены и убеждённо произносят написанное на его плакате».
Итог оказался закономерен. Обследование молодёжи, проведённое в 1926 году, показало, что сексуальную жизнь в возрасте до 15 лет начали 20% подростков. Что ещё хуже, резко выросла статистика венерических заболеваний, абортов и изнасилований. Последние происходили ещё и потому, что наказание за них нередко оказывалось смешным – так, молодого рабочего, изнасиловавшего девушку, как «социально близкого» приговорили всего к восьми месяцам заключения. В результате власть решила закрутить гайки. Нудистов начала жёстко задерживать милиция, а в 1926 году грянул показательный «Чубаровский процесс». После того как в Ленинграде хулиганы надругались над комсомолкой, их обвинили не в изнасиловании, а в организации банды и подрыве «основ советского правопорядка». В итоге семеро получили высшую меру, а остальные уехали на Соловки.
Оргия в честь 10-летия комсомола
Впрочем, борьба с развратом привела лишь к тому, что он ушёл в подполье. В 1929 году на экраны кинотеатров вышел выпуск № 10 «Совкиножурнала». Первый сюжет рассказывал о подписании пакта Келлога – Бриана, второй – о судебном процессе над организаторами общества «Кабуки».
«Жил в Москве некто Карманов по прозвищу Кабуки. Почему его так прозвали – не знаю. Только прохвост он был не из последних, – рассказывал бывший сотрудник Генеральной прокуратуры СССР Георгий Андреевский. – В 1917 году занимался бандитизмом, а в 1924 году был осуждён за шулерство. Выйдя на свободу, решил взяться за ум и поступил на работу в Мосгуботдел профсоюза строителей. В этом же «союзе» работали Касперович, который в 1926 году сел на год за растрату, и Иванов, судимый за мошенничество. Эти трое, а также другие работники отдела часто встречались в пивной на Садово-Спасской улице. Пивную посетители называли «тётей». Так вот в этой самой «тёте» они решили создать общество по проведению свободного времени соответственно своим запросам. Назвать общество решили в честь его главного инициатора Карманова – «Кабуки». Накатали даже устав».
Выглядел документ весьма оригинально. В частности, в нём говорилось, что «Общество создаётся на платформе пьянства и свободной любви», а «члены общества оказывают содействие друг другу в передаче из рук в руки женщин». Оргии происходили прямо в здании губотдела, для чего в учреждение на машине привозили проституток. При этом деньги на выпивку и «ночных бабочек» брались из профсоюзной кассы – не эта ли история и подарила Ильфу и Петрову сюжет про невзгоды Адама Козлевича?
Несмотря на конспирацию, развратники всё же попались. Особое возмущение властей вызвал тот факт, что главная оргия была устроена в честь празднования 10-летия комсомола. Впрочем, отделались расхитители-сластолюбцы легко, получив максимум по три года ссылки.
Однако вскоре похожие факты начали вскрываться по всему Союзу. В 1929 году грянуло «Астраханское дело». «Частному капиталу удалось купить весь налоговый аппарат, ревизоров, советские и партийные органы, – сообщал тогда «Огонёк». – Все взяточники были крепко связаны круговой порукой и покрывали друг друга». При этом коррупционеры устраивали пьяные оргии, в которых участвовало около 45 членов партии. А в Омской области при расследовании хозяйственного дела агронома Комарова выяснилось: вместе с другими районными начальниками он состоял в тайной организации, именовавшейся «Б…доход». Целью, которую ставили перед собой участники организации, было втягивание в сексуальную связь максимально возможного количества женщин. Действовали с огоньком: пародируя советскую бюрократию, любодеи выдавали друг другу «наряды на покрытие женщин» и составляли «квартальный план» по заражению случайных партнёрш лобковыми вшами.
Как и в случае с «Чубаровским делом», власти решили бороться с явлением жёстко. Агронома и его соратников обвинили ни мало ни много в контрреволюционной деятельности, заявив, что своими действиями они морально разлагали трудящихся и срывали культурно-просветительные мероприятия. В итоге они получили по 10 лет лагерей.
Ещё круче расправились с гомосексуалистами*. В сентябре 1933 года заместитель председателя ОГПУ Генрих Ягода доложил Сталину о разоблачении в Москве и Ленинграде сети подпольных притонов гомосексуалистов* и задержании их содержателей и клиентов. Прежде на них смотрели сквозь пальцы – о том, что любителями мужчин считаются глава МИДа Георгий Чичерин и будущий глава НКВД Николай Ежов, судачили почти открыто. Расправляться с советскими геями* также было решено через обвинение их в политических преступлениях. «Актив педерастов*, используя кастовую замкнутость педерастических* кругов в непосредственно контрреволюционных целях, политически разлагал разные общественные слои юношества, в частности рабочую молодёжь», – сообщал Ягода. «Надо примерно наказать мерзавцев», – наложил резолюцию Сталин. В результате, как писал историк Алексей Бурлешин, только в Ленинграде было задержано порядка 400 человек. Большинство из них являлись служащими различных ведомств, за ними по численности следовали артисты, художники и научные работники. «Впоследствии руководство Сиблага собрало из своих подразделений лучших артистов, хорошо их одело и создало великолепные оперные и драматические труппы, которые с успехом могли конкурировать с Большим театром в Москве и Мариинским в Ленинграде», – констатирует Бурлешин.
«Я только гладил»
Наконец, самый крупный сексуальный скандал случился в 1955 году. В ЦК КПСС поступило анонимное письмо. Отправительница сообщала, что её 18-летняя дочь попала в «большую беду». «Подруга познакомила её с пожилым, лет 60, человеком, который представился ей писателем Кривошеиным Константином Кирилловичем. Начались встречи – сначала в кино, потом в ресторанах, а потом он уговорил её поехать к нему, он «будет читать ей пьесу». Она по наивности согласилась. Остальное Вам понятно», – говорилось в послании. Далее рассказывалось, что на даче Кривошеина расположился целый притон, в котором академики, режиссёры и прочие видные деятели искусства предаются утехам с молодыми девушками. «Сделайте, чтобы эти дела этих людей не остались безнаказанными», – просила автор письма, называя завсегдатаев дачи: министр культуры СССР Георгий Александров, член-корреспондент АН СССР Александр Еголин, профессор Сергей Петров и другие – позже выяснилось, что это были замзавотделом науки и культуры ЦК КПСС Владимир Кружков, член-корреспондент АН СССР Михаил Иовчук и первый замминистра культуры Сергей Кафтанов.
Об обращении было доложено Хрущёву, который поручил секретарю ЦК по идеологии Поспелову провести проверку. В ходе неё обнаружилось ещё одно письмо: инструктор по культуре исполкома Пролетарского района Москвы жаловалась в прокуратуру, что Кривошеин вовлёк в свой «притон» её дочь – студентку балетного училища. Однако тогда жалобе не дали хода. Поспелов же взялся за дело бойко, вследствие чего спустя несколько недель в ЦК республик было разослано письмо «О недостойном поведении тт. Александрова Г.Ф., Еголина А.М. и других», которое предписывалось обсудить на закрытых собраниях. «В течение ряда лет авантюрист Кривошеин содержит притон разврата, «дом свиданий» в своей квартире и на даче, куда систематически завлекает молодых девушек и женщин, главным образом из среды театральной молодёжи и студенток театральных училищ, соблазняя их разного рода подачками и обещаниями устроить карьеру путём знакомства с ответственными работниками и видными театральными и литературными деятелями», – сообщалось в нём. Негласно приводились пикантные подробности. К примеру, предназначенную для соблазнения девушку развратники меж собой именовали «диссертацией». Соответственно факт случившегося полового сношения они называли «защитой диссертации».
В итоге осудили лишь Кривошеина, и то не за содержание притона, а за торговлю антиквариатом – на публику историю, в которой затрагивались высокопоставленные персоны, решили не выносить. Деятели науки отделались совсем легко. Единственным по-настоящему пострадавшим оказался министр Георгий Александров, который лишился поста и выпал из властной обоймы. В связи с чем и возникла версия: дескать, настоящей целью проверки была не борьба за мораль, а желание Хрущёва ослабить своего соперника Георгия Маленкова, чьим доверенным лицом считался Александров. Однако те, кто знал о случившемся скандале, восприняли его как возможность наконец-то донести до партии информацию о том, какие нравы царят внутри госучреждений. В итоге в Кремль полетели сотни писем с жалобами на начальников, в которых подробно рассказывалось, кто с кем спит, кто сколько пьёт и т.д. Однако, поскольку те не представляли для Хрущёва опасности, жёсткой реакции не последовало.
История же об оргиях на даче Кривошеина получила среди осведомлённых о ней людей шуточное название «Дело гладиаторов». Причиной стал диалог, состоявшийся в ходе заседания бюро московского горкома между Хрущёвым и Александром Еголиным. «Ну я понимаю, Александров ещё мужик молодой, а ты-то куда полез?» – спросил Хрущёв у 59-летнего академика. «Я не лез, я только гладил», – ответил тот.
Кстати
Борьба с развратом среди совслужащих, начавшаяся в середине 30-х годов, затронула в том числе юношеские организации. «Бацилла разврата и пьянства завелась в московских крытых бассейнах, в особенности в Сталинском и Пролетарском районах. Директор одного из бассейнов вовлекал девушек-спортсменок в разврат. Для тех, кто не сопротивлялся новым веяниям, создавались хорошие условия: их окружали вниманием, выдвигали, создавали славу. Такая система существовала на протяжении нескольких лет. Когда же руководители бассейнов что-то не поделили между собой и переругались, всплыли факты «аморалки». Специальная комиссия проверила все закрытые бассейны, и не только в Москве. Главными виновниками разврата оказались «старые спортсмены и сынки аристократов». Закрытые бассейны были очищены от классово чуждых элементов, в них вводился институт политических руководителей, то есть комиссаров», – пишет Георгий Андреевский в книге «Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху».
* Движение ЛГБТ* (нетрадиционные сексуальные отношения) и пропаганда ЛГБТ в России запрещена.
- *
- ЛГБТ-движение признано Верховным судом РФ экстремистским
0
25.00
